Поняв однажды, что спины его на долго не хватит, Василич сделал “ишака”. Василич человек увлечённый и, купив один мотороллер за бесценок, он покупает второй, потом третий. Ограничивают его размах только размеры мастерской на «алибастерном».
“Ишак” тут же зарекомендовал себя с самых лучших сторон, если не считать непоправимого разрушения растительного слоя, жуткого грохота и разодранных ног.
Но “ишак”, это всё проза, отступления не стоящие вашего внимания его, кстати, некоторые даже пытались называть ублюдком, но это, наверное от зависти.
Ну, так вот, накупил он таким образом этих мотороллеров кучу, призвал единомышленников и начали они придумывать подъёмник.
Создание первого мобильного подъёмника я не помню, видимо он был построен до меня….
Это потом он стал красивым, лёгким, прочным, удобным. А по началу он получился тяжёлый и непропорциональный, этакий уродец, который еле стоял на тонких ножках.
Вот с этого момента я уже помню и себя и Шайдурова, и Фаршика, и даже Стаса.
Мы собирались на алибастерном почти каждый день, кто после школы - Лёха Пивнев, кто после работы, а я после занятий в ПТУ. Пили чай с батончиками, и придумывали подъёмник. С третьей, не-то с четвёртой попытки (два месяца), он обрёл все же те формы, которые впоследствии мы видели на детских сборах.
Но это потом, а тогда, в самом начале, когда мы только только начинали, произошёл случай, маленький инцендентик.
Шайдуров с Василичем придумали очередную загогулину приварить на раму подъёмника, и показывают мне, где надо отпилить.!!
А чего это я-то опять, я уже пилил сегодня, а эти бездельники (Фаршик с Чинушей) только чай пьют.
Рыжий Василич ничего сказать не успел, и , слава Богу, сказал Николай Фёдорович, светлый человек.
Он сказал, что если мы будем смотреть, кто, сколько работает, и прятаться друг за друга, то у нас ничего не выйдет, и лучше нам тогда ничего не затевать. И всё. Всё встало на свои места.
Много лет после этого случая мы делали одно дело, осваивали Воробьиный перевал. Прокладывали дорогу для мотороллера, мост построили, сейфы для подъёмников врезали в скалы. А могли расстаться в самом начале.
Классное тогда было время, было чувство своей сопричастности с чем-то значительным, правильным.
Особенно когда мы затащили подъёмник на Воробьиный и откатали пару выходных, да ещё мужиков нефтяников прокатили, которые раньше всё подсмеивались над нами.